Пассифлора и Другое...

По древнему индейскому преданию боги однажды решили дать людям особый напиток для того, чтобы они звонче их восхваляли, и вообще – чтоб жилось повеселей. И один из небожителей, Кетцалькоатль, отправился в «Дом Солнца» к богине Майяуэль. По прибытии оказалось, что она спит вместе со своей бабушкой. Он разбудил Майяуэль и предложил спуститься на землю.

Она согласилась, и как только оба спарашютировали, то превратились в дерево с двумя ветками, одна из которых была Кетцалькоатлем, другая – Майяуэль. А когда проснулась бабушка, то, собрав поисковую группу из других богинь, отправилась на розыски внучки. Остановившись возле дерева, она увидела, что обе ветки дрогнули, и признала родственницу, но поступила довольно странно: разломав ветку Майяуэль, раздала кусочки спутницам в качестве угощения, после чего вся компания отправилась по своим домам.

Когда они ушли или улетели, Кетцалькоатль вернулся к своему облику, собрал оставшиеся кусочки-косточки съеденной ветки и закопал, а они проросли в виде агавы, из которой люди стали делать веселящие напитки – текилу, например, пульке, мескаль. Так что, как видим, агаве приписано божественное происхождение.

Но на другом континенте, в благословенной Греции, Агавой в античные времена звалась одна дама знатного происхождения, заслужившая жутковатую славу. Родителями ее были царь Кадм – основатель Фив, которому приписывается также изобретение греческого письма, и Гармония – дочь Ареса и Афродиты.

Между прочим, их свадьба была первой из тех, что почтили своим присутствием олимпийские боги, да еще и щедро одарили новобрачных. Гармония, в частности, получила от матери золотое ожерелье работы Гефеста, обладавшее волшебным свойством придавать неотразимость, а от Афины – золоченый плащ – пеплос, тоже, разумеется, чудесный: он придавал облаченной в него женщине божественное достоинство.

Впрочем, вернемся к Агаве. Она была третьим ребенком в семье, а когда выросла, вышла замуж за Эхиона (одного из спартов, то есть воинов, рожденных из зубов дракона, посеянных по велению Афины тем же Кадмом) и произвела на свет сына Пенфея, а тот, повзрослев, сменил на троне деда. Одна из сестер Агавы, Семела, заявила, что удостоилась любви самого Зевса, от которого появился на свет Дионис. Дионис, который к тому времени уже установил свой культ в Малой Азии, прибыл в Фивы за тем же самым, но был встречен неласково на родине своей матери.

Царская семья сурово поплатилась за то, что не захотела признать божественного происхождения Диониса и одарить соответствующим тому почитанием. Он наслал на родню, как, впрочем, и на других жителей Фив, безумие. Пенфей, не взирая на полученное от оракула предостережение, пользуясь имевшейся у него властью, стал препятствовать проведению мистерий в честь кузена, а затем, переодевшись в женское платье, отправился посмотреть лично на устраивавшуюся оргию на горе Киферон.

Ему сильно не повезло: вакханки в экстазе приняли Пенфея за дикого зверя и растерзали в качестве жертвы богам, а затем испили его крови, поскольку это предписывалось ритуалом и означало сближение с божеством в животном обличье. Самое ужасное, что мать и тетушки несчастного набросились на него первыми.

Агава, пребывая в безумном состоянии, насадила его голову на тирс (кол, увитый плющом) и явилась с ним к отцу, будучи совершенно убежденной в том, что это голова льва. Только во дворце, придя в себя, она увидела, что натворила. И тогда сбежала из Фив, прибыв в Иллирию к царю Ликотерсу.

Увы, принявший беглянку правитель был ею же и убит, а царство Иллирийское Агава преподнесла батюшке своему, который был уже в весьма зрелом возрасте, и принял дочерний дар, переехав жить в Иллирию вместе с супругой Гармонией. На исходе жизни Кадм и Гармония были превращены то ли в змей, то ли в драконов, то ли еще в кого, и отправились по воле Зевса на Остров Блаженных.

Как закончилась жизнь этой жестокой, прямо скажем, женщины (матерью которой была не кто-нибудь, а Гармония!), я не знаю, а вот сестры ее, Ино и Автоноя, за растерзание племянника были превращены в леопардов, поскольку являлись кормилицами Диониса. И отсюда пошло поверье, что эти звери любят вино. В общем, история совсем грустная: ее запечатлел Еврипид в трагедии «Вакханки», и Агава навсегда осталась в мифологической истории детоубийцей, то есть персонажем негармоничным.

При всей разнице американского и греческого сюжетов в них заметна, с одной стороны, кровавая линия, с другой – алкогольная. А ведь такое приятное растение…