Пассифлора и Другое...

Мне  самому  сейчас  непостижимо, 

как  мы  могли  с  тобой  наедине 

вести  себя  совсем  недопустимо: 

читать  стихи  о  счастье,  о  весне, 

о  дружбе,  о   любви  и  о  погоде, 

вдыхая  ароматы  строк,  пьянеть, 

забыв,  что  мы  пришли,  своей  природе 

себя  отдав,  немного  побалдеть.

Мы  не  пошли  на  дикий  пляж  со  всеми, 

где  собирались  жарить  шашлыки.

Лишь  мой  сосед,  ехидна – «дядя Сеня» 

глядел  с  сарказмом  вслед  из-под  руки.

Отстав  от  всех,  вернулись  мы  в  палату, 

договорившись  жарить  свой  «шашлык».

И  вдруг  ты  попросила  предоплату, 

а  я  к  такому  вовсе  не  привык.

«Прочти  мне  что-то  о  жене», – сказала.

Не  ожидав  такого,  онемел.

Потом  с  минуту,  может,  помолчала.

«Ну, ладно,  если  в  этом  ты  не  смел, 

прочту  тебе  свои  стихи  о  муже.

Его  со  мной  уже  три  года  нет.

На  спецзадании он  был  контужен.

Потом  болел.  Потом… Всё это  бред…»

И  стала  ты  читать.  Вполсилы.

О  детской дружбе.  Девичьих  мечтах.

Себя  ты  в  откровенность  уносила.

Со  смехом  говорила  о  грехах 

не  бывшей  замужем  студентки  ВУЗа, 

о  преданности  мужу  своему 

и  брачному  недолгому  союзу.

Потом  стихи  читала  про  весну, 

про  радугу  над  плёсом  за  деревней, 

где  горожанка  первый  раз  была, 

про  церковь  с  родословной  очень  древней, 

что  в  воды  моря  рукотворного  ушла.

Закончив  чтение,  меня  ты  попросила 

своё,  «для  сердца»,  что-то  почитать.

Была  в  словах  твоих  мольба  и  сила, 

что  не  посмел  тебе  я  отказать.

И  я  читал,  что  никому  другому 

доверить  раньше  никогда  не  мог: 

как  верен  я  душой  семье  и  дому, 

и  что  жена – единственный  мой  бог.

И,  если  флирту  отдаюсь  с  другими, 

то  в  этом  лишь  природы  торжество.

И  этим  не  позорю  своё  имя, 

а  лишь  мужское  правлю  естество.

Потом  о  детях,  нашей  славной  смене, 

читали  громко  мы  наперебой, 

не  видя,  что  в  дверях  наш  «дядя  Сеня» 

смотрел  с  издёвкою  на  нас  с  тобой.